Лилия Лесина: Харьков – Минск – Нюрнберг 

В начале 1960-х годов Лилия Лесина трижды выигрывала чемпионаты Беларуси по русским шашкам. В августе она с супругом Анатолием Гантваргом приезжала в Минск. Мы встретились у них дома, и Лилия Борисовна рассказала о студенческих годах, увлечении шашками и семье.

– Вы родом из Харькова, но учиться поступили в Минск.

– Мне хотелось из Харькова уехать в другой город. В Минске служил брат, он меня пригласил навестить его. Я приехала на каникулах, посмотрела, город мне понравился. И решила попробовать поступать в Минске. Попросила маму, чтобы она прислала мне аттестат и все необходимые документы. Я сразу ничего с собой не брала, приехала просто погулять. Так в 1957 году я поступила на математический факультет Белорусского государственного университета. Решила, что тот не студент, кто не пожил в общежитии, не находился в этой атмосфере. Понятно, что это совсем другая жизнь, чем если бы я осталась дома. Сначала я жила в общежитии на Бобруйской улице, потом переехала в другое – на Димитрова.

– Шашками Вы начали заниматься в Харькове?

– Нет, уже в университете. Хотя в детстве я немного играла дома с мамой и папой. Потом уже, в один из приездов домой на каникулы, папа как-то позвал меня в парикмахерскую, в которую ходил: «Донька, пойдем со мной. Там мужики играют, ты может быть сможешь у них выиграть». Там стояли шашечные столики с ящичками, и посетители играли в свободное время. Я тогда всех обыграла (улыбается).

С поездками в Харьков на каникулы связаны еще две истории. Я любила ходить в парк Шевченко, там была аллея, где собирались любители и играли в шашки. Сражались допоздна, специально занимали место под фонарем. Помню, один раз даже милиция нас разгоняла, когда слишком засиделись (улыбается). Обычно я всех обыгрывала. И один мужчина мне говорит: «Придите завтра. У меня есть знакомый молодой человек. Обязательно приходите». Назавтра сели мы с ним за доску. Помню, черными я играла «Перекресток с 3. … fe7», который мне когда-то показывал Шавель. Я проигрывала и проигрывала этому молодому человеку. Оказалось, что это был Могилянский, который играл уже очень сильно, и справиться с ним мне было сложно.

В 1961 или 1962 году на каникулах я зашла в шахматно-шашечный клуб рядом с площадью Дзержинского. А там как раз Зиновий Цирик собирался давать сеанс одновременной игры на десяти досках. Причем он сам составлял список игроков, в помещении стояло только по десять столов и стульев, а все зрители должны были находиться на значительном расстоянии. Меня включили в состав участников сеанса. Дебюты я тогда уже немного знала, но играла как-то «по бокам», без теории. И доигралась до ничьей: у Цирика дамка и две простых, а у меня дамка на большаке. До этого я сделала несколько хороших ходов, и он меня спрашивает: «Девушка, вы сами играете или вам кто-то подсказывает?» Я отвечаю: «Конечно сама». Там зрители и близко не могли подойти, все было огорожено. Но на ничью он не соглашался и пытался меня словить. И когда мы остались один на один, Цирик начал меня подгонять: «Быстрее думайте, быстрее». Но я на его уловки не попалась и сделала ничью, единственная из всех участников сеанса. Было очень смешно (улыбается). Цирик трепетно относился к своим сеансам, записывал фамилии всех противников. Любил выигрывать со стопроцентным результатом.

– Вернемся в Минск.

– В БГУ проводились соревнования на факультетах, потом среди них. Организацией занимался Геннадий Дробушевич, который учился на моем факультете на курс старше. Он увидел, что я немного умею в шашки играть, и привлек меня в команду матфака.

Обычно перед соревнованиями те из ребят, кто играл сильнее, тренировали остальных. Одно время вел кружок Марк Геллер, я ходила туда иногда. Получалось у меня неплохо, попала в сборную университета. Играла на первенстве ВУЗов. Также тогда проводились традиционные матчи с Ленинградом. Один год в Минске, один у них.

Шашечная жизнь в университете тогда кипела. Помню, как Геллер давал в БГУ сеанс на десяти досках вслепую. Я не играла, наблюдала со стороны. Во время одной партии соперник сказал, что Геллер сделал невозможный ход. Так Марик восстановил всю партию, и оказалось, что тот парень ошибся, не туда поставил шашку. Феноменально. Вокруг была толпа болельщиков.

Помимо университетских соревнований, я стала играть в чемпионатах Минска, республики. И потихоньку втянулась. Мне это нравилось, потому что я могла куда-то поехать.

– Первый раз Вы стали чемпионкой республики в 1960 году, потом выигрывали еще дважды – в 1962 и 1963 годах.

– Не очень хорошо помню те победы. Вспоминается только, как после одной из них в «Физкультурнике Белоруссии» вышла статья под названием «С отрывом в три очка».

Основными соперницами были Волошина (не помню ее имени), Таня Коган, Мара Раскина, Валя Ковзан. Волошина была интересная женщина, симпатичная, юристка по образованию. Она постарше нас была, курила. Коган и Раскина потом уехали в Америку. Видела и Брониславу Баскину (первая чемпионка Беларуси – В.А.), она приезжала на какие-то соревнования, невысокого роста, в очках, старенькая уже была. Помню, когда-то в Минск приезжала известная Эстеркина (призер второго чемпионата СССР в 1937 году – В.А.). Она уже в возрасте была, но играла еще неплохо.

– Какие из союзных соревнований помнятся?

– В 1961 году я участвовала в чемпионате СССР в Таллине. Играли по швейцарке. От Беларуси еще участвовала Валентина Ковзан. Помню, что выиграла у нее в «Косяке». Ее тренером был Денис Гордевич. Чемпионкой Союза тогда стала Фрейдзон из Харькова. Играла Великовская из Киева. Ее величали «Великовская Алина – чемпионка Украины». Колоритная дама была, любила играть в карты на деньги. Мы жили в одной большой комнате, много девочек. Она пыталась с нами в карты сыграть. Вообще, тот чемпионат запомнился. Таллин – прекрасный город, атмосфера была соответствующая.

Участвовала в чемпионате «Буревестника» в Севастополе, пятое место заняла. В Таганроге играла в командном чемпионате СССР. Шавель тогда был в команде, остальных уже не помню. Я именно Макса запомнила, поскольку он там меня тренировал. Было очень интересно. Он какую-то позицию мне показывает, а я спрашиваю: «А что, если так?» И в ответ кто-то из стоящих рядом: «А тогда ты получишь слезы, а не позицию». И когда я в партии получила эти «слезы», то вместо того, чтобы думать над ходом, вспоминала, как он был прав, и почему Макс мне не рассказал, как дальше нужно было играть (улыбается).

На соревнованиях было очень весело. Все знакомились, общались, дружили. В 1963 году родилась дочка, и я стала играть реже. Свое последнее первенство республики сыграла в 1965 году. На первенстве «Спартака» в Сумгаите (это было, кажется, в 1969 году) я выиграла у чемпионки СССР Ираиды Спасской, провела комбинацию. Мне дали приз за самую красивую партию.

Вообще, я всегда была любителем, никогда шашками профессионально не занималась.

– Расскажите о своей семье.

– Старшая дочь Виктория родилась в браке с Марком Геллером. Она тоже закончила математический факультет БГУ. Везде, где училась, делала это на отлично. До сих пор работает программистом. В Минске Вика занималась стрельбой из пистолета. Потом вышла замуж за Владимира Галябовича, тренера по стрельбе. В 1990-е годы они с двумя маленькими дочерьми переехали в Австралию. Кстати, младшая из них – наша внучка Елена Галябович – пошла по стопам родителей и тоже занимается стрельбой. Как представительница Океании она выносила олимпийский флаг на Играх в Токио.

В 2018 году Лена участвовала в Олимпиаде в Рио-де-Жанейро. Лучший ее результат – победа на этапе Кубка мира в Южной Корее, в перестрелке с китаянкой. Но она не профессионал. Работает врачом-хирургом. Это тяжело: ночные дежурства, операции. Если едет на соревнования, то должна брать отпуск, иначе никак не отпускают. Нет возможности находиться на сборах, как у наших спортсменов. Прилетела с соревнований – и сразу на работу. Лена хочет выступить в следующем году в Париже на своей третьей Олимпиаде.

Наша младшая дочь Елена закончила университет в Нидерландах. Позже переехала в США. В прошлом году в Бостоне она выиграла музыкальный конкурс среди пианистов-непрофессионалов. У нее трое детей – два мальчика и девочка. И все внуки тоже играют на пианино.

– Анатолий Абрамович рассказывал мне, что в Минске вашим соседом по подъезду был известный поэт Рыгор Бородулин.

– Да, мы общались. Бородулин заходил к нам гости иногда. Дочке он когда-то подписал свою книгу: «Лене з пажаданнямі ўсяго добрага! Па-суседску!» Очень приятный человек, никогда не проходил мимо, чтобы не сказать доброго слова. Рыгор Иванович всегда разговаривал на белорусском языке. Причем он был не такой, как у всех, а очень красивый. Однажды мы ехали с ним в лифте, на улице начинался небольшой дождь. И он спросил: «А дзе ваш парасон?» Я ответила, что дождь совсем слабенький. А он: «Не той дождж». Это было после аварии в Чернобыле.

Еще вспоминается, как мы с Толей побывали на новоселье у Станислава Шушкевича. Нас тогда на свое новоселье пригласил Геннадий Дробушевич, они с женой Любой получили квартиру. В какой-то момент Геннадий Антонович сказал: «Идемте, там два физика скучают, отмечают новоселье вдвоем». Это было в том же доме, только в другом подъезде. Мы пошли к ним, и одним из этих физиков был Шушкевич.

– Вас не тянет сейчас поиграть в шашки?

– У нас в Нюрнберге, куда мы с Толей переехали в 2003 году, есть парк, там люди собираются поиграть. Я туда иногда хожу. Но играют они в итальянские шашки, какие-то еще. И должна вам сказать, что если где-то когда-то играют, то я никогда не пройду мимо (улыбается). Я должна постоять, посмотреть. Потом меня приглашают сыграть, и я не отказываюсь.

Фотографии из архива Лилии Лесиной.