ИВС. Кусок мыла на всю камеру и никакого душа

В ИВС на Окрестина у задержанных нет условий не то что для полноценного ухода за собой, а просто для базовой гигиены. Обычно камеры там переполнены (например, собеседница «Медиазоны» Дарья Король летом 2021 года сидела в камере на четверых вместе с 13 женщинами) и на всех выдают один небольшой кусочек хозяйственного мыла. Им задержанные пользовались и для стирки, и для мытья рук. В камере у девушек от прошлых задержанных осталось косметическое мыло.

«Мы очень берегли и экономили это мыло. Руки, например, не мыли им, использовали его только по вечерам, когда мылись в туалете над унитазом. Оно очень приятно пахло. Его хватило на всех только на восемь суток, потому что одна девочка нечаянно уронила его в туалет», — вспоминает Король.

Иногда кому-то удавалось пронести с собой зубную пасту или пачку прокладок, но передачи с необходимыми средствами им не передавали.

Яна Борисович, сидевшая на Окрестина в феврале 2022 года, рассказывает, что в ее камере женщины старались реже мыть голову. После того, как их сокамерницей стала бездомная, у некоторых появились вши.

«У нас было такое занятие — вычесывать вшей руками. Если помыть голову тем мылом, и той водой, то перхоти становится еще больше, и волосы еще хуже», — говорит она.

Из зажимов медицинской маски сестра Борисович делала своеобразную расческу. После использования вставляла их обратно, потому что при проверке такую расческу могли забрать. Те, у кого не было зубной щетки, чистили маской зубы.

46-летнюю многодетную маму Инну Широкую на Окрестина силовики забирали из дома в Гродно. Задержание в квартире немного сыграло ей на руку, говорит она.

«Мы ждали мою маму, которая будет сидеть с детьми. Пока ждали, мне разрешили сходить в душ. Я надела трое или четверо лосин, две футболки, двое трусов, собрала какие-то базовые гигиенические вещи, потому что я понимала, куда мы едем».

В камеру Инне разрешили взять только пачку прокладок, сама она осталась в нескольких трусах и леггинсах, потому что удалось перед осмотром снять их так, чтобы количества одежды проверяющие не заметили.

На ночь Широкая не раздевалась, и лишние леггинсы три дня спасали от укусов клопов, но позже ее все же покусали. К укусам добавился педикулез.

«Эта отсутствие элементарных вещей для многих, конечно, стало стрессом. Мы ведь все там были только-только из обычной жизни. Кто-то — с нарощенными волосами, кто-то с ресницами. И вот девочки руками выдирали себе эти нарощенные волосы, ресницы. Одна девушка была только после ринопластики, ей вообще нужен был особый уход».

СИЗО. Фломастеры вместо лака и красная помада на прогулку

По словам собеседниц «Медиазоны», в СИЗО быт налажен лучше. Политзаключенные там сидят «не первый год» и могут получать передачи. Раз в неделю — душ, который называют «баней». В остальное время женщины моются холодной водой над раковиной. По словам Дарьи Король, в ее камере для этого использовали губку — так на пол попадало меньше воды. Если нужно было вымыть голову, воду грели кипятильником.

«Мы мыли голову по очереди. Утром те, кому нужно было помыть, договаривались, кто будет делать это после обеда, кто после прогулки и так далее, — вспоминает Король. — В таз наливают воду, где-то до уровня кипятильника. До очень горячей она греется минут 40. Потом эту воду разбавляют холодной и моют голову в раковине при помощи кружки».

Душ в СИЗО — это сырое помещение с кранами на потолке и без рассеивателей для воды: «В душевых сильно пахло плесенью, повсюду были чужие волосы, пена. Сама по себе процедура не из приятных, но приятно ощущать себя чистой после душа», — рассказывает бывшая политзаключенная.

С душем получалось не всегда: по словам Яны Борисович, ее камеру иногда забывали отвести помыться. В таких случаях на помощь приходил тот же кипятильник и тазик.

«Например, если кого-то не хватает в камере, если человека отвели на суд, к следователю или еще куда-то, то всей камере должны перенести день мытья. Но иногда "продольные" просто забывали записать это, и мы оставались без душа», — вспоминает Борисович.

Инна Широкая после перевода из ИВС в СИЗО приняла душ впервые за две недели: «Это было нечто, это ощущение воды, это был восторг. Просто фурор, переплестись, помыть наконец голову», — вспоминает она.

Волосы девушки сушили, расчесывая их гребнями. Сокамерницы Дарьи Король установили правило: расчесываться либо над своей кроватью либо сидя, над коленями (потому что на полу в камере всегда было много волос).

После душа женщины делали глиняные маски; у каждой из них были свои крема и средства для умывания. В камере у Король была и декоративная косметика и ею пользовались.

«Ты там [становишься] не очень живого цвета. Поэтому я красила ресницы, подводила брови для того, чтобы приятно было смотреться в зеркальце. Провести 15 минут перед ним — это рутина из обычной жизни, которая очень отвлекает от ситуации, в которой ты оказался», — вспоминает Дарья.

«Макияж там правда поднимает настроение, — говорит Яна Борисович. — У нас была девушка, [которая] всегда перед прогулкой во внутреннем бетонном дворике красила губы красной помадой».

По ее словам, когда декоративную косметику по неизвестным причинам перестали принимать в передачах, некоторые из ее сокамерниц вместо подводки для глаз и бровей использовали сгоревшую спичку. Вместо парфюма в СИЗО девушки использовали дезодорант, лак для ногтей заменяли фломастером, а пинцет — ниткой.

Инна Широкая в СИЗО практически не пользовалась косметикой. После ИВС состояние ее кожи «оставляло желать лучшего», беспокоили следы от укусов клопов, поэтому она боялась сделать хуже. Но она заботилась о руках и старалась сохранить остатки покрытия на ногтях.

«Я вышла [из СИЗО] страшная: отрасли седые волосы, брови вообще никак не корректировались, мохнатые такие были. Какой-то клочок маникюрчика остался, я его принципиально не убирала и очень берегла. Мне его сделала дочь, и он меня спасал — я смотрела но ногти и понимала, что у меня была другая жизнь», — вспоминает Инна.

От отсутствия витаминов и солнца, плохой пищи и грязных наволочек у женщин появлялись высыпания на лице, повседневный уход с ними не справлялся.

«Ты ешь много сладкого и копченостей, родственники передают это, потому что такие продукты долго хранятся», — объясняет Король.

«В "меню" там нет молочных продуктов, и их там очень хочется. Организм дает знать о том, что ему не хватает кальция. Поэтому мы часто просили, чтобы нам передавали кальций», — добавляет Яна Борисович.

Колония. Корки от апельсина как лимитированный парфюм

В колонии, по словам бывшей осужденной Анны Вишняк, политзаключенных лишают передач, уменьшают сумму «отоварки» — это усложняет условия жизни.

«Есть только 32 рубля в месяц и на них нужно купить шампунь, прокладки, зубную пасту, какие-то продукты еще. Обычно средства гигиены родные передают в передачах, но политические заключенные не получают передачи», — рассказывает Вишняк про свой опыт.

Некоторое время она была в одном отряде с политзаключенной Полиной Шарендо-Панасюк, та научила ее некоторым особенностям ухода за кожей в колонии. Универсальным средством были апельсины — сок из них выдавливали и втирали в кожу лица и шеи, чтобы поддержать ее витаминами. Корки от апельсинов и лимонов клали на ночь в обувь — в качестве ароматизатора.

В колонии можно было носить только форменную обувь не лучшего качества: она была холодной и плохо пахла: «Если какая-то сырая погода, то совсем беда. Корки от цитрусовых спасали. Это очень ценная вещь, там это можно сравнить с лимитированным парфюмом. Другая заключенная может принести тебе апельсиновые корки в знак уважения», — вспоминает Анна.

Политические заключенные в колонии делились друг с другом кремами и другими уходовыми средствами. Делать это нужно было аккуратно, так как меняться чем-либо в лагере запрещено.

Во время заключения, по словам Вишняк, она несколько раз попадала в ШИЗО. Туда ничего нельзя было брать с собой.

«В ШИЗО все, что у тебя есть — это собственное белье, выданные ими тонкая рубашка и юбка. И там очень-очень холодно. Я однажды в жизни упала в колодец и провела там час. Так вот в колодце, кажется, было даже теплее. Когда понимаешь, что тебя вот-вот заберут в ШИЗО, заплетаешь волосы в тугие колоски, и не расплетаешь, пока оттуда не выйдешь».