ГРУЗИНСКИЕ БЕЖЕНЦЫ: ДЕСЯТЬ ЛЕТ ВДАЛИ ОТ ДОМА

Десять лет назад Марина Маргвлиани была напуганной шестилетней грузинской девочкой, которая почти целый месяц после падения Гагры пряталась в соседском хлеву. Сегодня Марина, теперь уже взрослый молодой человек, с удивительным спокойствием вспоминает самые трагические моменты своей жизни.

"Тогда выбраться из Гагры было очень трудно. Помню, мама была только что после операции, ей удалили из-за рака грудь... Сосед абхаз очень жалел нас и кое-как смог вывести к границе", - сказала она в беседе с корреспондентом IWPR.

"Мне было всего шесть лет, но я хорошо помню жестокие лица стоящих на границе. Нас не пускали, всех обыскивали, особенно маму".

"Помню, как ей светили фонарем в рубец, оставшийся после операции, тыкали туда палкой - не спрятано ли золото..."

На границе у них все отняли, даже лекарства. Оставшийся в Гагре в одиночестве отец умер от переживаний. Мать тоже прожила недолго, через три года умерла и она.

Марина по сей день живет в Тбилиси, на территории искусственного большого озера, которое здесь называют Тбилисским морем, в когда-то фешенебельной, а теперь совершенно разоренной и обезображенной гостинице "Картли".

Эту долю с ней разделяет около 1500 семей из первого потока беженцев - официально, вынужденно переселенных лиц из Абхазии. И хотя до центра города отсюда всего около десяти километров, эти люди как бы совершенно изолированы от внешнего мира.

Единственная помощь со стороны государства составляет пособие в размере 11 лари (около $5), многие получают еще 14 лари ($7) в виде пенсии за потерю кормильца.

Вопреки всем бедствиям подруга Марины, 15-летняя Саломе Квеквескири не теряет веры в будущее грузин и абхазов. "Я знаю, что эту проблему решит наше поколение", - уверенно говорит Саломе.

"Главное - встретиться, заглянуть друг другу в глаза и понять друг друга. Война никому не нужна, мы уже видели ее ужасы и, думаю, никто из нас не хочет, чтобы она повторилась".

После поражения грузинской армии в 1993 году началось насильственное перемещение практически всего грузинского населения Абхазии, которое согласно советской статистике конца 80-х годов составляло 47 процентов от 500 тысяч здешних жителей. Большая часть этой огромной массы людей хлынула во внутренние районы Грузии. С тех пор беженцы являются неотъемлемой частью грузинской политической жизни.

Жители Тбилиси и регионов испытывают сложные чувства к беженцам. С одной стороны, мало кто способен не сочувствовать людям, лишившимся одновременно прошлого и будущего. С другой стороны - заполонившие все и вся беженцы являются конкурентами за рабочие места, которых в стране остро не хватает, претендуют на уже разделенные между местными жителями земли в сельскохозяйственных провинциях, а в городах бесцеремонно размещаются в любых хотя бы частично пустующих помещениях, откуда выселить их становится практически невозможно.

Прошлой весной группа беженцев ворвалась в тбилисский Институт ботаники, который из-за отсутствия средств значительно свернул работу. Вопящие женщины с ревущими детьми заняли лаборатории, научные кабинеты, и, освобождая место для кроватей и другого скарба, громили оборудование, разбивали пробирки с опытными материалами, выбрасывали научную документацию.

Кроме того, от "коренных" жителей можно часто услышать обвинения в том, что именно с появлением беженцев начался рост криминализации общества, хотя статистика это не подтверждает - в первой половине 2002 года число преступлений, совершенных беженцами, составило только около 0,2% от общего количества правонарушений.

Слыша упреки в свой адрес в том, что они занимают чужие рабочие места, беженцы с горечью рассказывают об унижениях, которые они вынуждены переживать в своей родной стране. Очень часто, например, профессора, инженеры, педагоги работают грузчиками и таскают мешки на базарах, чтобы прокормить свои семьи.

Мучением и позором считает стоять у прилавка со сладостями врач Джули Кварацхелия, которая 27 лет проработала терапевтом в Сухумской железнодорожной больнице.

Сухумчанин Малхаз Сихарулидзе, ученый-орнитолог, уходил из Абхазии пешком, преодолев вместе со многим другими заснеженный уже в ту пору Сакен-Чуберский перевал. Он смог взять с собой только трех маленьких певчих птичек. Самое же большое богатство - коллекция из 400 птиц различных уникальных пород, осталась в Абхазии.

Сегодня он с бесконечной горечью говорит: "Разве не трагедия, что почти 300 тысяч беженцев наше правительство оценило по 14 лари, как вокзальных проституток? И разве не унижение и несчастье, когда в страну почти со всех уголков мира посылается для беженцев гуманитарная помощь с надписью "продаже не подлежит", а она, тем не менее, продается на местных базарах?!"

Второе после Тбилиси место по числу "временно расселенных" занимает Зугдидский район, прилегающий к Гальскому району Абхазии. В некоторых зугдидских деревнях число беженцев в несколько раз превышает количество местных жителей, и они ютятся в полуразрушенных, недостроенных школах, фермах, гаражах, подвалах.

В здании Ингирского профессионально-технического училища живут беженцы из Гали. Всего в нескольких шагах - за мостом через ставшую рубежом в постконфликтной нейтральной зоне реку Ингури - находятся их дома. Многие даже видны отсюда. И многие уходят туда, несмотря на риск и отсутствие гарантий безопасности. На мосту Ингури целыми днями не прекращается движение. На тачках и самодельных тележках перевозят местные жители различные грузы и продукты, пытаясь спасти от голода свои семьи.

"Государство не способно решить проблемы беженцев, - сказал IWPR заместитель министра по занятости и расселению перемещенных лиц Теймураз Ломая. "В условиях нашего бюджета невозможно даже элементарно отремонтировать компактно населенные объекты, не говоря уже о расширении и строительстве новых зданий".

"Поэтому, заявил он, единственным решением этой проблемы будет возвращение беженцев в собственные дома. Надо решительно обращаться к странам СНГ, просить у них помощи для скорейшего начала этого процесса. Социально-психическое состояние беженцев таково, что скоро мы получим больное поколение".

Саломе Одишария, независимый журналист, Тбилиси